— Ну, тогда я сделаю вот что, — сказал он. — Эта кепка стоит, ну-у, столько же, сколько тратит мой мальчик на посещение цирка. Ваш сын должен быть вознагражден. Желаю быть справедливым. Вот вам двадцать долларов, — и он протянул Дейву два десятидолларовых банкнота.
Такая куча денег за кепчонку, подумал Дейв, и глаза его заблестели. Он понимал, как дорога кепка для Стива; лишить его кепки сейчас, когда она у него в руках, было, конечно, нелегко. Но ему тут же вспомнилось все, в чем он так нуждался всю жизнь; ему показалось, что он слышит голос жены, которая твердит, что он не смеет отказаться от такого предложения, не имеет права. И Дейв повернулся к Стиву, чтобы убедиться, разделяет ли тот его восторг по поводу замечательной возможности заработать двадцать долларов.
— Что скажешь, Стив? — с беспокойством спросил Дейв.
— Не-е зна-аю — протянул Стив. Он ничего не соображал. Когда Дейв улыбнулся, улыбнулся и Стив, и Дейв подумал, что двадцать долларов произвели на сына такое же впечатление, как на него, только Стив, пожалуй, еще сильнее поражен этим и, вероятно, более отчетливо сознает, что они не могут взять и отказаться от таких денег, которые им предлагают за спортивную кепчонку.
— Ну, бери же, — сказал мистер Хадсон и сунул в руку Стива два банкнота. — Это немало. Но, я полагаю, ты вправе получить эти деньги.
С какой-то изумленной и окаменевшей улыбкой Стив медленно протянул деньги отцу, и лицо его совершенно побелело.
Весело посмеиваясь, мистер Хадсон проводил их до двери. Следом шел Хадсон-младший.
Войдя в лифт, Дейв достал из кармана деньги.
— Видишь, Стив, — прошептал он возбужденно. — Вот тебе и курточка, которую ты так хотел! И десять долларов для твоей копилки! То-то мама удивится, да?
— Ага, — шепотом произнес Стив, улыбка все еще блуждала на его лице. Но Дейв поспешно отвернулся, чтобы не встретиться с взглядом Стива, потому что глаза мальчика выражали ужас.
Выйдя на улицу, Дейв сказал:
— Бери. Деньги домой понесешь ты. Покажешь матери.
— Нет, пусть будут у тебя, — сказал Стив.
Говорить было больше не о чем, и они зашагали молча.
— Это большие деньги, — произнес Дейв. И когда Стив промолчал, он сердито добавил: — Ведь я повернулся к тебе, Стив. Я же спрашивал тебя, да?
— Тот дяденька знал, что его сыну очень хочется иметь такую кепку, — ответил Стив.
— Верно. Но он признал, что она и для нас много значила.
— И ты позволил отобрать ее у нас! — выпалил Стив.
— Это несправедливо, — отпарировал Дейв. — Не смей так со мной разговаривать!
— Не хочу быть таким, как ты, — едва слышно произнес Стив и, перебежав улицу, зашагал по другой стороне улицы.
— Несправедливо, — сердито повторил Дейв, но сейчас он имел в виду не Стива, а то, что произошло в богатом доме Хадсонов, только он не знал, почему несправедливо. Его загнали в ловушку, и загнал не только мистер Хадсон, нет, его загнала туда жизнь. По другой стороне улицы торопливо, низко опустив голову, шагал Стив — ему хотелось побыть одному. Так и прошли они большую часть пути к дому по разным сторонам улицы. Дейв наконец не выдержал.
— Стив! — позвал он, пересекая дорогу. — Это ж несправедливо. Я хочу сказать, что ты несправедливо… — Но Стив бросился бежать. Дейв пошел быстрее, потом почти побежал и стал настигать Стива. Его охватила ярость. — Стив! — крикнул он и бросился к сыну. Ему хотелось схватить Стива и надавать ему тумаков, хотя толком он и не знал за что. Задыхаясь от бега, он нагнал Стива и уже схватил было за плечо. Обернувшись, Стив при свете уличного фонаря увидел лицо отца и в глазах его отразился ужас; он вильнул в сторону, добежал до дому и с криком: «Мама-а!» влетел в дверь.
— Сыночек, дитя! — залепетала она, выбегая из кухни.
Когда Дейв увидел, как она обхватила Стива, прикрывая его своим телом от возможных ударов, приступ ярости испарился и он понял, что ведет себя глупо. Он прошел мимо них на кухню.
— Что случилось? — спросила она, волнуясь. — Вы что, оба с ума спятили? Что ты натворил, Стив?
— Ничего, — сказал он угрюмо.
— Тебя обидел отец?
— Мы нашли парня, а у него была моя кепка, и он позволил отцу этого парня отобрать ее у нас.
— Нет, нет, — запротестовал Дейв. — Никто нас не заставлял. Этот адвокат ничего против нас не имел. — Дейв почувствовал усталость, лицо его горело. Он рассказал о случившемся и потом медленно достал из бумажника две десятидолларовые бумажки, бросил их на стол и виновато посмотрел на жену.
Его задело, что жена не взяла со стола деньги и даже не высказала упрека.
— Это большие деньги, сынок, — медленно произнесла она. — Твой отец старался сделать так, как считал правильным; все уладится, и ты поймешь. — Она утешала Стива, но Дейв понимал: она утешала и его, и ему стало стыдно.
Она увела Стива в спальню, и Дейв остался на кухне один. Да, думал он, сын презирает его. Сын впервые увидел, с какой легкостью другой мужчина расправляется с его отцом; сын осудил его и не захотел даже идти с ним по одной стороне улицы. Он посмотрел на деньги — сейчас он ненавидел эти бумажки.
Жена вернулась на кухню, приготовила чай, наговорила ему утешительных слов, а под конец удивилась, как это им удалось получить у адвоката Хадсона двадцать долларов за кепку. Но, слушая жену, Дейв думал лишь об одном — Стив его боится.
Он поднялся к Стиву в спальню. В комнате было темно, и он едва разглядел лежавшего на кровати мальчика. Присев на кровать, Дейв зашептал:
— Понимаешь, сыночек, произошла ошибка. И я знаю почему. Деньги, понимаешь, могут иногда испугать таких людей, как мы. Нет, все не так, — пробормотал он.
Ему стало стыдно за себя, и он замотал головой, словно извиняясь. Нет, так ему не убедить мальчика в том, что он любит его, что ему близки и понятны его огорчения; он просто оправдывает свою неудачу. А виноват топь ко он один. Он сам оттолкнул от себя сына, не заметил, что в жизни Стива деньги не играют такой роли. Ему страшно захотелось доказать Стиву, что теперь они всегда будут вместе. Его рука робко потянулась к плечу Стива.
— Понимаешь, Стив, — горячо заговорил он. — Дело в том, что я даже себе не представлял, как интересно быть на стадионе. Очень хотелось бы поглядеть, как ты играешь за свою команду! Соседские ребятишки говорят, что ты мог бы стать замечательным игроком. Мы можем на те деньги купить перчатку для бросков и рукавицу для ловли мячей. Стив, ты слышишь, Стив? Мы могли б вместе тренироваться: я ловил бы твои мячи и мог бы поработать на вашем поле. Может, я смогу быть твоим тренером и увижу, как ты станешь великим игроком. — В полумраке спальни он заметил, что бледное личико мальчика повернулось в его сторону
Стив, никогда в жизни не слышавший ничего подобного от отца, оробел и удивился. Он понял лишь одно — его отец впервые захотел быть вместе с ним и разделить его надежды и увлечения.
— Я вижу, ты теперь понимаешь, какая это была важная кепка. — И его рука потянулась к руке отца. — Для того дяденьки кепка была… ну, просто такой вещью, которую он мог купить, да, папочка?
Дейв крепко сжал руку сына. Удивительное детское великодушие — цена, которую любой мальчик готов заплатить за восхищение и одобрение своего отца, — вызвало в нем чувство необычного восхищения и восторга.
Начало
Однажды вечером в кино Джефф оказался рядом с девушкой. Обнаружив, что она прехорошенькая, он стал за ней исподволь наблюдать. Хотя она даже не поворачивала головы, он был уверен, что она чувствует его взгляд. Когда она поднялась и направилась к выходу, он последовал за ней, и как только она замешкалась, натягивая перчатки, он робко и вежливо заговорил с ней.
Вскоре он уже знал, что ее зовут Джесси, что она служит в магазине дамских шляп и живет с отцом и матерью. Спустя месяц после их знакомства они стояли в коридоре многоквартирного дома, где она жила, и прощались, по обыкновению желая друг другу спокойной ночи. Вплоть до этого вечера у него и мысли не было, что победа может достаться ему очень быстро. Они стояли, прижавшись друг к другу, посмеивались и шептались о чем-то. Потом она перестала смеяться и умолкла, словно ее стала тяготить застенчивость, скрывавшаяся за нежными и ласковыми словами. Вдруг она обхватила его руками, подняла к нему свое лицо и прижалась изо всех сил, словно боясь потерять его и как бы говоря, что отдает ему всю свою любовь.
— Не хочу домой. Пусти меня к себе, побудем немного вместе! — взмолился он.
— Хорошо… если только они спят, — прошептала она.
Когда они открыли дверь и на цыпочках прошли в ее комнату, у Джеффа сильно заколотилось сердце — он не ожидал, что Джесси окажется такой смелой. Но тут послышался кашель ее отца. Напуганные, они замерли на месте, ее рука все крепче сжимала его кисть.
